До войны это были самые обыкновенные мальчишки и девчонки. Учились, помогали старшим, играли, бегали-прыгали, разбивали носы и коленки. Их имена знали только родные, одноклассники да друзья.
Пришел час – они показали, каким огромным может стать маленькое детское сердце, когда разгорается в нем священная любовь к Родине и ненависть к ее врагам.
База данных содержит информацию о пионерах-героях Кличевского района. Основу базы составляют статьи из книг и периодических изданий, которые  хранятся в фонде Центральной районной библиотеки, о подвигах маленьких героев большой войны, где отражены  лучшие качества подрастающего поколения, раскрыты его стремления  и  желания  ни  в чём не уступать взрослым, дедам, отцам, матерям, старшим братьям и сёстрам,  в их борьбе с фашизмом и на фронте и в тылу.
Материалы ресурса будут интересны историкам и краеведам, работникам учреждений образования, культуры, студентам и школьникам, всем, кто интересуется историей.
Основная  цель создания ресурса – отдать дань уважения детям, которые прославили наш район.
При подготовке базы данных использовались справочные и периодические издания из фондов библиотеки, материалы Кличевского краеведческого музея, материалы Кличевского Совета ветеранов, воспоминания ветеранов Великой Отечественной войны.

Лёня и Вова Барановы

БРАТЬЯ-ГЕРОИ

Родные братья, Лёня и Вова, войну встретили в Борисовском детском доме. К приходу немцев в Борисов всех детдомовцев эвакуировать не успели. Чтобы не попасть в лапы к немцам, братья Барановы убежали из Борисова.
Узнали братья, что в Кличевском районе расширяется партизанское движение. И направились туда. По дороге где-то раздобыли ручной пулемёт и патроны для него.
...Мальчики были зачислены в 208-й партизанский полк. Через некоторое время разведка полка донесла, что в Борисове немцы возобновили авторемонтный завод и ремонтируют свои танки и автомашину. Партизаны решили уничтожить этот завод. Командир вместе с разведчиками ломал голову, как выполнить поставленную задачу.
Мысли командира полка прервали братья Барановы. «Позвольте нам выполнить это задание, товарищ командир,- в один голос выпалили мальчишки, -      мы же знаем в Борисове каждый дом, каждый кустик знаком нам в этом городе».   «Хорошо, ребята. Я согласен. Вам, детям, будет легче пробраться между немцами, чем нам, взрослым. Давайте обсудим детали доверенной вам операции».
Через некоторое время Лёня и Вова отправились в долгий путь. До Борисова добрались успешно. Внимательно изучили, когда сменяются охранники, наметили хороший лаз. Как только представилась возможность, юные партизаны проникли на территорию авторемонтного завода. В отряде мальчишкам дали термические шарики, которые нужно было разбросать по территории завода. Лёня и Вова быстренько разбросали шарики в разных местах. Убедившись, что огонь набирает силу, юные смельчаки так же незаметно, как и пробрались, исчезли.
За смелость, отважность и находчивость, проявленные при выполнении этой операции, братья Леонид и Владимир Барановы были награждены орденами Красного Знамени. Повысили отважных партизан и в звании - им было присвоено звание старших сержантов...

Список используемых источников

Братья-герои // Сцяг Саветаў. –  1968. –  25 января

Браты-героі : З успамінаў А. Макіёнка // Памяць : гісторыка-дакументальная хроніка Клічаўскага раёна / Беларуская энцыклапедыя ; Галоўны рэдактар Беларускай энцыклапедыі : Б.І. Сачанка (гал. Р эд.) і інш. ; Рэдактар-складальнік У.А. Салановіч ; мастак А.М. Хількевіч. –  Мінск : БелЭн, 1995. – С. 237

Екатерина   Лукьяновна Бержанина

Наша небольшая деревня Смолярня раскинулась в пяти километрах от Кличева. Я окончила шесть классов Несятской школы, и уже составляла свои планы на лето. Но всё чаще в разговорах взрослых звучало страшное слово «война». День 22 июня начался как и все летние дни. Рано утром отправили стадо коров на поле. Дети затеяли свои игры на улице, взрослые занялись своими повседневными заботами. Страшную весть о начале войны принесла соседка, побывавшая в райцентре. В начале июля 1941 года наша деревня затаилась в ожидании нашествия оккупантов. Слух о том, что немцы в Кличеве пришёл быстро. Наша семья была в тревоге ещё и потому, что в доме скрывались раненые красноармейцы, вышедшие в наши леса из окружения. Но они и сами были настороже, и перед появлением немцев ушли в лес. Мы тогда ещё не знали, что уже в начале июля в кличевских лесах начал действовать первый партизанский отряд. Позже он заявил о себе на весь район. Мой старший брат Михаил ушёл в отряд весной 1942 года. Я тоже мечтала стать партизанкой, но он только смеялся в ответ на мои просьбы: «Рано тебе ещё, подрасти. Выполняй наши задания здесь». Для этого мне пришлось вместе с другими девочками-подростками пойти работать в Кличевский немецко- полицейский гарнизон. Я приносила сведения о количестве немцев, полицейских, наличии вражеской техники, которая находилась на
территории гарнизона. Затем партизанами мне было поручено более сложное и ответственное задание: распространение листовок среди военнопленных, которых немцы привозили в Кличев на работу. Особенно часто приходилось общаться с водителями машин. Это было опасно, ведь трудно предугадать, кто из них действительно прислушивается и хочет бежать к партизанам, а кто в любую минуту может выдать немцам. И всё же мне удалось убедить несколько пленных. И они, подобрав момент ушли в лес к партизанам. Это было первое серьёзное боевое задание, и я на всю жизнь запомнила их имена: Сергеенко Николай, Кононенко Александр, Николаев Сергей. В ноябре 1943 года возле нашей деревни произошёл бой. Партизаны собирали зерно для отряда, кто-то из предателей сообщил немцам. Каратели выехали большим отрядом.     Начался бой. На следующий день карательный отряд окружил деревню. Поставили почти всех жителей под прицел пулемётов. Наша семья - мать, брат Аркадий и я - была всем известна как партизанская, и мы были первыми в списке на уничтожение. Эти страшные минуты невозможно забыть никогда... Мы уже считали последние мгновения своей жизни. Но случилось чудо! К толпе подъехала немецкая машина, офицер приказал что-то полицейским и они нас отпустили. Позже в деревне говорили. Что этот офицер был то ли француз, то ли чех. Он пожалел мирных жителей. Но маму и брата увезли в Кличев, мама через несколько дней вернулась. А брата угнали в Германию.
Оставаться в деревне стало небезопасно. Стало известно, что меня по всем деревням ищут полицейские. Я была зачислена рядовой партизанкой в 278 партизанский отряд. Приходилось и в бой ходить и работать в хозяйственном взводе: готовить для отряда еду. Фашисты несколько раз пытались уничтожить нашу партизанскую зону.
В июне 1944 года всем отрядом вышли на «железку». Началась «рельсовая война». Наш взвод получил задание подорвать участок железной дороги Орша - Минск. С заданием мы успешно справились.
За военные годы я видела столько боли, крови, горя и страданий, что твёрдо решила стать медработником после войны. Окончив седьмой и восьмой классы школы, поступила в медучилище. Работала фельдшером Гончанского ФАПа и старшим фельдшером скорой помощи Кличевской районной больницы.

Из воспоминаний Екатерины Лукъяновны Бержаниной.

Мігдасёва, Г. Апаленае вайной дзяцінства / Галіна Мігдасёва // Сцяг Саветаў. - 1987. - 21 лютага

Алеша Голоцевич   

ПОКУДА СЕРДЦЕ БИЛОСЬ

Стояла поздняя осень сорок второго года. Угрюмо молчал опустевший, совершенно безлистый в ту пору лес. Молодой партизан, находившийся в дозоре, вдруг насторожился и начал внимательно прислушиваться. По болоту в сторону лагеря кто-то шел: чавканье грязи под его ногами то учащалось, то затихало. «Неужели вражеский лазутчик? -  мелькнула мысль у дозорного. - Надо подпустить его поближе и взять на мушку».
Когда впереди замаячил силуэт человека, партизан нащупал пальцем курок, но стрелять сразу не стал, а громко крикнул тому, кто пробирался через болото:

Спустя, некоторое время мальчик уже стоял перед командиром отряда в штабной землянке.

Алешка вздохнул и не сказал ни слова в ответ. Обидно стало мальчику, что даже родной дядя не хочет считать его взрослым человеком. «Обратно в Лютино пойдешь» - больно жгли сказанные Игнатом Зиновьевичем слова, но делать было нечего.
Всегда, браток, слушайся старших, - уже перед сном вспомнил Алеша слова раненого красноармейца, который почти неделю прожил у них на сеновале в первые дни фашистской оккупации. - Они плохому учить не станут. Это уж точно!..» Слушайся! А сам, небось, не послушал деда Ананича, который не пускал его, еще не окрепшего после тяжелой раны, из деревни. «Я, - помнит Алешка, как заявил красноармеец старику, коммунист. И покуда бьется мое сердце, должен сражаться с врагами родной земли». И пошел он на восток лесными дорогами, догоняя фронт. А на прощанье передал тайком Алеше автомат убитого в бою красноармейца и показал, как из него надо стрелять.
Как только наступило утро и сквозь ветви деревьев пробились первые солнечные лучи, Игнат Зиновьевич разбудил Алешку, а старый партизан Антип Счисленок провел его через болото чуть ли не до самого Лютино.

Поблагодарив деда Счисленка за продукты, Алешка направился к деревне, ещё и еще раз перебирая в памяти события вчерашнего дня. Мальчик никак не мог смириться с тем, что Игнат Зиновьевич не принял его в партизанский отряд. Вспомнились слова, сказанные когда-то раненым красноармейцем деду Ананичу: «Теперь, папаша, такое время настало, что каждый куст должен стрелять по фашистам, каждое яблоко в их руках должно разрываться гранатой. Все советские люди - от мала до велика - обязаны бороться с проклятым врагом! Иначе нам гитлеровцев не победить».
Мальчик шел, вспоминал и постепенно укреплялся в мысли о том, что нельзя сидеть просто так, сложа руки, надо что-то придумать, на что-то решиться и тем самым доказать дяде Игнату, что он ошибается, считая племянника маленьким ребенком.
Минула еще одна зима. С наступлением теплых майских дней Алеша вместе с теткой Акулиной вскопали огород и засадили его картофелем. «Война войной, а живая душа пропитания просит, -  внушала мальчику тетка Акулина извечную народную мудрость. - Старайся что-нибудь раздобыть для своего живота». И Алеша старался. В свободное время он брал удочку или сетку-топтуху и бежал к озеру Кривей, ловить рыбу. А иногда добирался и до реки Березины.
В один из таких дней мальчик заметил группу немцев, которые беззаботно купались в реке. «Ну, погодите же?» - зло усмехнулся он, а назавтра был уже здесь с самого утра, тайком захватив с собой автомат. Залез в густой ивняк на самом берегу Березины и затаился там, внимательно следя за тем, что делалось вокруг. Немцы не появлялись. Несколько раз, правда, вздымая столбы пыли, проезжали из Бобруйска в Елизово военные машины, но ни одна из них так и не остановилась за день у берега реки.
Три дня подряд ходил Алеша на место своей засады. И всегда, недовольный, возвращался обратно, пряча на ночь в дупло старой осины свое оружие. И только на четвертый день свершилось то, чего он терпеливо ожидал.
Не успел мальчик поудобнее устроиться в зарослях ивняка, как на противоположном берегу реки появился немецкий «опель». Трое фашистов, раздевшись, с хохотом и азартом бросились в воду. Сначала они барахтались возле берега, а потом наперегонки поплыли к середине реки. Через несколько минут немцы были так близко, что Алеша мог хорошо их рассмотреть. Впереди плыл смуглый, с крючковатым, как у попугая, носом плечистый здоровяк; справа от него, разбрасывая снопы брызг, также старался выйти в лидеры рыжий толстяк; а сзади, немного отстав от своих товарищей, плыл тощий и бледный.
Добравшись до середины Березины, первый немец повернулся и, взмахнув рукой, громко крикнул:

«Назад, значит» собираются гады», - сообразил Алеша и в тот же миг нажал на гашетку автомата.
Крючконосый взвизгнул истошным голосом и сразу же пошел ко дну.

Следующая автоматная очередь, словно огненный кнут, хлестанула по воде. И второй фашист, захлебнувшись собственной кровью, тоже пошел на дно реки. Мальчик начал ловить на мушку долговязого. Поймал. Нажал на гашетку, но выстрела не последовало. Видно, что-то заклинило в диске автомата.

Лесными тропами добравшись домой, Алеша никому - ни тетке Акулине, ни брату Коле - не сказал о случившемся, хотя так и подмывало похвалиться результатами своей необычной охоты на немецких купальщиков. «Лучше пусть не знает никто», - твердо решил Алеша.
Время шло. Однажды холодным утром, когда туман окутал прибрежные кусты, Алеша снова пришел к Березине, чтобы дождаться катера, который обычно в это время проходил из Бобруйска в Елизово, доставляя в немецко-полицейский гарнизон продукты питания и боеприпасы. Ждать пришлось недолго. Катер в положенное время показался из-за крутого поворота реки и с каждой минутой все ближе и ближе подходил к тому месту, где затаился мальчик. На палубе его Алеша насчитал пятнадцать немцев. Один из них сидел на бочке и наигрывал мотив широко известной русской песни, а остальные, обступив музыканта, вовсю горланили: «Вольга, Вольга, мутар Вольга!..»

Когда катер поравнялся с ним, Алеша начал стрелять. Убитые падали на палубу, раненые метались туда-сюда, а те, кого пуля миновала, прыгали за борт, стараясь там найти спасение. Катер сбавил ход, закружился на месте, а потом и вовсе поплыл медленно вниз по течению.
Неожиданно со стороны Елизово прозвучали выстрелы пушек. Над головой завыли снаряды и, взметнув столбы воды и грязи, взорвались где-то в болоте за озером Кривец. Ждать добра от таких «гостинцев» не приходилось. Да к тому же еще и немцы, опомнившись от временного шока, застрочили из автоматов и карабинов но прибрежным кустам. Алеша тут же сполз в лощину и во всю прыть помчался к роще, где стоял на привязи покинутый им конь. Через несколько минут мальчик уже скакал на буланом вдоль опушки леса.
На следующий день люди рассказывали, что партизаны из засады убили шестерых немцев на катере. А фашисты, в свою очередь, объявили о том, что будто бы они во время стычки на Березине уничтожили целую роту «вальден бандитэн» (лесных бандитов), потеряв всего лишь несколько своих солдат. Действительную правду о случившемся знали только в 277-м партизанском отряде, куда той же ночью прискакал Алеша и рассказал бойцам о своих вылазках на Березину.

Так пионер Алеша Голоцевич стал партизаном. Его зачислили во взвод разведки и не ошиблись: мальчик оправдал доверие старших. Он смело пробирался в расположения немецко-полицейских гарнизонов, добывал ценные сведения о противнике, распространял по деревням подпольную газету «Голос партизана» и нередко, возвращаясь в отряд, приносил с собой гранаты, винтовки, патроны, добытые им во время таких походов.
И пошла по окрестным селам слава об отважном пионере-разведчике. Немцы даже назначили вознаграждение для того, кто поймает Алешу и доставит его к ним на расправу. Но не так-то легко было это сделать - умно и храбро действовал юный мститель. Часто находили полицаи на стене казармы или в другом каком-нибудь видном месте записки с коротким содержанием: «Привет лопоухим бобикам! Гибель ваша не за горами, а за ближними кустами. Димка-Невидимка».
Как-то в середине августа 1943 года карательный отряд из Елизовского немецко-полицейского гарнизона, перебравшись на левый берег Березины, неожиданно окружили деревню Лютино. В тот день Алеша, возвращаясь из очередного задания, заглянул к тетке Акулине, чтобы навестить своего братишку Колю и переодеться.

Алеша, схватив автомат и гранату, бросился из дома.

Не слушая их окриков, мальчик ловко перемахнул через плетень и кинулся в конец огородов, за которыми темнели густые заросли олешника. Полицаи бежали следом, но не стреляли: начальник приказал им во что бы то ни стало поймать партизанского разведчика живым.

Алеша резко обернулся и, крикнув «Партизаны живыми не сдаются!», выстрелил в ближайшего полицая. Тот схватился рукой за грудь и, как подкошенный, рухнул на землю. Преследователи в нерешительности остановились, видимо, соображая, - что им предпринять. Мальчик же тем временем, перебежав через небольшое болотце, приближался к олешнику. -Шиссен! Шиссен! Стреляйт бистро по бандит! - приказал офицер-немец, чувствуя, что вот-вот они могут упустить партизанского разведчика. И сам первый выстрелил из пистолета. Вслед за ним прицельный огонь повели и остальные полицаи. Одна из пуль обожгла Алеше левое плечо. Мальчик пробежал еще несколько шагов, споткнулся и упал. Собрав последние силы, он сорвал с пояса гранату-лимонку, зажал в зубах чеку, чтобы, как только приблизятся враги, взорвать их и себя заодно... Но вражеская пуля рассекла ему щеку, выбила из рук гранату... Окровавленным лицом мальчик уткнулся в мокрую болотную кочку.
Подбежавшие немецкий обер-офицер и руководимые им полицаи с остервенением стали топтать свою жертву ногами, бить прикладами.
...Только через сутки партизаны отыскали Алешу, втоптанного в трясину. В истерзанном теле его еще каким-то чудом теплилась жизнь. Они подняли мальчика и отнесли его в лесную деревушку Заполье. Там обмыли теплой водой раны, перевязали и двинулись дальше, стремясь быстрее добраться до базы партизанского отряда. Около двух месяцев потребовалось их врачу Николаю Павловичу Книге, чтобы поставить юного героя на ноги.
Когда раны зажили и Алеша почувствовал в себе силы, он тут же появился в штабной землянке. За это время их 277-й отряд по приказу областной военно-оперативной группы был преобразован в партизанский полк, командиром которого был Игнат Зиновьевич Изох.

А в медсанчасти для раненых лекарств не хватает. Вот я и думаю...
- Что же ты там, дружочек, придумал? Собственный фармацевтический  завод построить, чтобы медикаменты выпускать? - пошутил комиссар полка И.М. Гершович.

А дело заключалось в том, что за Березиной возле деревни Столяры минувшим летом была разбита в бою немецкая санитарная машина, загруженная лекарствами. Часть медикаментов попала осиповичским партизанам, а остальное разобрали жители Столяров и Шейпич.

Через три дня Алеша должен был вернуться обратно. Но прошла целая неделя, а от мальчика не поступало никаких вестей.

Но вот туманным утром дежурный по лагерю увидел повозку, на которой ехал парнишка и насвистывал веселую песенку. Телега была завалена еловыми ветками.

...Наступила весна 1944 года. Фронт давно уже докатился до Могилевщины, и оттуда - с востока, из-за Днепра,- то и дело доносилось громыхание его канонады. А здесь, на оккупированной еще гитлеровцами земле, враг экстренно создавал так называемую «мертвую зону». Немцы сжигали деревни, убивали мирных жителей.
Ища спасения от фашистских палачей, люди бросали свои дома и уходили в лес под защиту партизан. Привел сюда и Алеша своего братишку Колю.

И вот однажды, когда лунной апрельской ночью на партизанский аэродром возле деревни Усакино приземлился краснозвёздный самолет, вместе с ранеными готовился в дальнюю дорогу и Коля Голоцевич. Алеша стал прощаться с братом. Они обнялись, и у малыша покатились по щекам слезы.

Через несколько минут самолет взмыл в ночное небо и вскоре исчез в темноте. Алеша же еще долго махал ему вслед рукой, повторяя одно и то же: «До свидания, братишка, до встречи!»
Кончились черные дни немецкой оккупации Белорусского Приднепровья. Фронт покатился на запад. А еще через год пришел радостный День Победы. Одно только печалило бывшего партизана Алешу Голоцевича: куда ни посылал он письма-запросы, никаких утешительных вестей не приходило в ответ. Никто точно не знал о судьбе тех партизан, что полетели вместе с Колькой в ту апрельскую ночь на Большую землю. Наверное, сбили фашисты советский самолет где-нибудь над линией фронта...
А Алеша Голоцевич погиб уже в мирное время. Случилось это в ноябре 1945 года. Пошел мальчик вместе со своим другом Мироном Ананичем в Елизово к железнодорожному мосту рыбу ловить. Алеша уже разматывал удочки, а Мирон нее еще искал червей под камнями для насадки на крючки.

Мальчик оглянулся и увидел в руках Мирона поржавевший от времени снаряд.
- Ты что делаешь? - вскочил Алеша со своего места и подбежал к Мирону, - Тебе жить надоело, что ли?..
- Так его же убрать куда-то надо, а то еще... - начал было оправдываться Мирон, но тут же споткнулся и выронил снаряд из рук. Тот глухо стукнулся о камень...
Беги! - крикнул Алеша товарищу, а сам всем телом накрыл снаряд.
В ту же минуту раздался взрыв. Сильной волной воздуха толкнуло в спину Мирона и законопатило уши. А когда он пришел в себя и поднял голову - не было на берегу ни снаряда, ни Алеши. Лишь черная яма осталась на том месте, где видел Мирон друга в последний раз.
Над берегом реки клубилось сизое облачко дыма. А от Елизова, встревоженные грохотом взрыва, бежали люди к железнодорожному мосту...
Похоронены останки юного героя на кладбище в деревне Лютино, где находится и безымянная могила красноармейца, погибшего еще в 1920 году в бою с белополяками. В конце 50-х годов над одной и другой могилами поставлены обелиски. Сюда в День Победы приходят пионеры местной школы, чтобы по­чтить память людей, отдавших свою жизнь за свободу родной земли.

Список используемых источников

Кандрусевич, А. Покуда сердце билось / А. Кандрусевич // Юные герои Могилёвщины  : Очерки : Для среднего школьного возраста. –  Минск : Юнацтва, 1994, –  С. 57-65

Пакуль б'ецца сэрца // Памяць : гісторыка-дакументальная хроніка Клічаўскага раёна / Беларуская энцыклапедыя ; Галоўны рэдактар Беларускай энцыклапедыі : Б.І. Сачанка (гал. Р эд.) і інш. ; Рэдактар-складальнік У.А. Салановіч ; мастак А.М. Хількевіч. –  Мінск : БелЭн, 1995. – С. 230 - 233

Владимир и Михаил Довбня

В журнале «Беларуская думка» в № 4 за 2010 год опубликова­на статья журналиста Олега Лицкевича «Восемь мгновений вес­ны». Из 10 тысяч личных дел фронтовиков и партизан, которые хранятся в архиве музея истории Великой Отечественной вой­ны, он нашел документы о наших земляках, двух братьях - Вла­димире Яковлевиче и Михаиле Яковлевиче Довбня [Долбня], которые до войны проживали в деревне Равок.
В архиве сохранились фотографии наших земляков. Два брата Владимир Яковлевич и Михаил Яковлевич Довбни (в некоторых документах фамилия пишется как «Долбня»). Оба были партизанами отряда № 720 Могилевской области, оба погибли. Младшему Михаилу на момент смерти было 15 лет, возраст Владимира в имеющихся документах не указан, но, судя по фотографии, он был не намного старше. Как и большинство белорусских партизан, после освобождения родных мест он вступил в ряды Красной армии и уже через месяц погиб на Белосточчине, освобождая землю, которая ныне входит в состав Польши.

 23/7-44 г. Наградили миня медалю «За отвагу».
         Друзья мои, если миня убють, то я вас прошу собщить моей матери по адресу: Могилевская область, Кличевский район, Бацевицкий сельсовет, деревня Равок. Получить Довбни Марии Федоровне. Довбня Владимир Яковлевич.
     Соединились мы из Красной Армией 28/6-44 г., 5 часов утра.

Предъявитель сего красноармеец Долбня Владимир Яковлевич награжден приказом 918 стрелкового полка 250 стрелковой дивизии 3 армии 1-го Белорусского фрон­та № 059 от 22 июля 1944 г. за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с не­мецкими захватчиками медалью «За отвагу», медаль за № 1291249.
     Командир 918 стрелкового полка подполковник Ива­щенко. 22 июля 1944 г.

         Ваш сын командир отделения Довбня Владимир Яков­левич, уроженец Могилевской обл. Кличевского р-на Боцевичского с/сов., дер. Ревок, в бою за социалистическую родину, верный воинской присяге, проявив геройство и му­жество, погиб 26-го июля 1944 г., похоронен на кладбище дер. Рудо-Жечка Белостоцкого р-на Белостоцкой обл.
        Настоящее извещение является документом для воз­буждения ходатайства о пенсии (приказ НКО СССР №).
        Кличевский райвоенком капитан (Сушко).

№ ок/305к/21384
         Гр. Долбня Марии Федоровне. Бобруйская обл., Кли­чевский р-н, Бацевичский с/с, дер. Бацевичи.
         Извещение
        Ваш сын Долбня Михаил Яковлевич, партизан, 1928 года рождения, участник Великой Отечественной войны против немецко-фашистских оккупантов, ранее рабо­тавший в д. Бацевичи в должности учащегося, в бою за социалистическую родину против немецких захватчиков 1 октября 1943г. погиб. Похоронен - нет данных.
        Настоящее извещение является документом для воз­буждения ходатайства о назначении пенсии..

Нач. штаба                  
Нач. отдела кадров             

В книге «Память. Кличевский район», есть запись о погибших братьях, но всего лишь запись. У многих, как и у этих ре­бят, до сих пор не установлены даты рож­дения. К сожалению, у истории Великой Отечественной войны есть ещё немало белых пятен. И только усилиями сотруд­ников районного краеведческого музея, а также поисковой работы, которую прово­дят школьные краеведы, можно восста­новить неизвестные факты.

Список используемых источников

Лицкевич, О. Восемь мгновений войны // Беларуская думка. – 2010. –  № 4. – С. 75-83

Марченко, Л. О них рассказали другие // Сцяг Саветаў. – 2011. –  8 февраля
Памяць : гісторыка-дакументальная хроніка Клічаўскага раёна / Беларуская энцыклапедыя ; Галоўны рэдактар Беларускай энцыклапедыі : Б.І. Сачанка (гал. Рэд.) і інш. ; Рэдактар-складальнік У.А. Салановіч ; мастак А.М. Хількевіч. –  Мінск : БелЭн, 1995. – 462 с.

Марченко, Л. О них рассказали другие / Людмила Марченко // Сцяг Саветаў. – 2011. –  8 февраля

             Михаил Залович

 пятиклассник Ново-Максимовичской
средней школы Кличевского района.

БЕРЕЗКА НА ПОГОСТЕ

«С Михаилом Заловичем мы очень дружили в детстве. Родители наши жили рядом, и потому мы не только вместе ходили в школу, но и всегда были заводаторами детских игр. Очень любили читать книги о путешественниках. Заберемся, бывало, куда-нибудь на берег речушки Несета, ляжем рядом под черемуховый куст и по очереди вслух читаем заинтересовавшее нас произведение. Особенно увлекались рассказами и повестями писателя Янки Мавра «Сын воды», «Полесские робинзоны», «В стране райской птицы», «Амок» и другими.
Любили также помечтать о том, как мы, окончив десятилетку, поедем в город учиться и кто из нас кем станет... Незаметно летели дни нашего счастливого детства. И вдруг все это оборвала война, во время которой погиб и мой друг Миша Залович. Уже после изгнания гитлеровских оккупантов за пределы нашей Родины посадил я возле его могилы березку. Теперь она разрослась и как память тихо напевает песню-реквием на деревенском погосте в селе Свислочь», писал Георгий Рябов в статье «Рассказ о моем товарище», помещенной в кличевской районной газете «Сцяг Саветаў».
Сразу же, как только фашистским войскам удалось форсировать реку Березину южнее деревни Селиба, рота красноармейцев, защищавшая переправу, потеряв в неравном бою большую часть своих бойцов и вооружения, вынуждена была отступить в сторону усакинского лесного массива. Вот тогда и зачастили Мишка Залович и Жорик Рябов на заболоченный луг, что раскинулся по обе стороны небольшой речушки Несета от Новых и до Старых Наборок. Прогулки эти ребята затевали неспроста: там, на лугу, после непродолжительного, но горячего боя красноармейцев с фашистами погибло немало наших воинов. Трупы красноармейцев мальчики хоронили в братских могилах, а оружие собирали, потом под прикрытием вечерних сумерек приносили в село и прятали в надежных местах так, чтобы даже никто из взрослых не обнаружил эти их тайники.
Однажды - это было уже в начале осени 1941 года - немцы вместе с группой полицейских неожиданно нагрянули в Новые Наборки,  и сразу же бросились к дому Заловичей, Мишка в это время как обычно где-то гулял вместе со своим товарищем Жоркой Рябовым. А его отца, мать, троих сестер и маленького братика фашистские палачи вывели за село, поставили к стенке бывшего колхозного свинарника и расстреляли. Причиной тому был донос одного полицейского на главу семьи Ахраима Борисовича Заловича, обвинившего его в том, что был слишком активен во время проведения коллективизации.
Наверное, нет на белом свете таких слов, чтобы передать ту боль, которую пережил Миша Залович, узнав о гибели самых близких и дорогих ему людей. Тринадцатилетнего мальчика-сироту взяли к себе в дом родители Жорки Рябова.
- Что поделаешь, соколичек мой сизокрыленький, коль черная туча на нашу страну навалилась, - как собственного сына, успокаивала мальчика Жорикова мама и убеждала: - Но придет время отплаты? Вот соберется Красная Армия с силами и обязательно отомстит этим немецким выродкам не только за твое горе, но и за горе всех наших людей. Верь мне, соколичек. Вон уже и партизанские отряды оружие против Гансов да фрицев поднимают. Слышал небось, что на Березине железнодорожный мост взорвали, а в Кличеве на аэродроме цистерну бензина сожгли...
То ли слова Жориковой мамы подействовали на Мишку, то ли еще что-то, но в его груди постепенно созревал дух сопротивления, который не замедлил вылиться в твердое решение.
- И я им, гадам, тоже не прощу! Они меня еще попомнят! - резко поднявшись из-за стола и вытерев детскими кулачками слезы на глазах, упрямо заявил Мишка.
Недалеко от Новых Наборок, за топким болотом, пролегла из Кутина через Максимовичи и Старое Курганье насыпная гравийная дорога к железнодорожной станции Несета. В такие дни оттуда до Новых Наборок доносился гул немецких машин. Оккупанты в то время еще чувствовали себя в этих местах довольно безопасно - ездили в любое время суток.
Это и навело пионера Мишу Заловича на смелую мысль: выйти на дорогу и сделать там засаду, благо в его и Жориковых тайниках насобиралось немало гранат. Среди них было даже несколько противотанковых. Эту пробную боевую операцию он решил провести самостоятельно, не подвергая риску даже своего верного друга. «Погибну, так уж лучше сам, - подумал мальчик. - Зачем причинять горе Жориной маме?..»
Через некоторое время юный мститель был уже в намеченном месте. На повороте дороги, южнее деревни Старая Липница, где в то время стояла какая-то капличка-часовня, Миша выбрал удобное место с таким расчетом, чтобы хорошо просматривалась насыпь и вправо и влево. Старательно  замаскировавшись в придорожных кустах, он положил перед собой гранаты и терпеливо начал ждать.
Кстати, добираясь до часовенки, он нашел в лесу промокший под бесконечными ноябрьскими дождями листок, на котором кто-то красным карандашом написал крупными буквами, видимо, им же самим сочиненное стихотворение. Миша Залович всегда отличался среди своих сверстников  отменной памятью и потому, пробежав глазами пару раз по тексту, ужа через несколько минут знал стихотворение наизусть. Неизвестный автор писал:

Утром рано - на рассвете,
Когда мирно спали дети,
Гитлер дал войскам приказ
И послал солдат: «Нах Остен!»
Это значит, против нас!
Жаждут немцы, чтобы в классы
Дети лишь арийской расы
Допускались на урок;
Остальные ж: «Донвер Веттер!»
Это значит, за порог!
Чтоб в станицах и столицах
Жили только Гансы, Фрицы;
Все ж другие - я и ты! -
Были б в роли «Швайнебратен».
Это значит, как скоты!

«Вот сволота немецкая! Ишь чего им захотелось! - уже находясь в засаде со злостью сплюнул Миша Залович, вспоминая содержание листовки, которую сунул себе за пазуху, чтобы показать затем школьным друзьям пусть-ка и они прочитают да задумаются над своей будущей судьбой, которую готовят им фашисты.- Подумать только: «Швайнебратен»!.. Это что-то вроде жареных поросят, если не ошибаюсь... Так вот - появитесь только мне на глаза сегодня, я вас так смоляну - хрюкнуть не успеете!..»
Лежать в кустах, зорко следя за дорогой, Мишке пришлось довольно длительное время. От осеннего холода прозябло тело, совершенно красными, как лапы у гусенка, стали его руки. Мальчик растирал их, отогревая своим дыханием, но это не очень помогало.
- А что, если я зря проторчу здесь? - нервничал он. - Ну, хоть бы на мотоцикле какой-нибудь гад проскочил!..
И вдруг со стороны Максимович до его слуха донесся нарастающий гул автомобильных моторов, а через некоторое время из-за поворота показались одна за другой сразу три машины. Впереди и сзади - грузовики, а посредине - легковой автомобиль «мерседес-бенц» с открытым верхом. Кроме водителя в нем вразвалку сидели три офицера ж беспечно о чем-то вели разговор.
«Вот кого я должен обязательно прихлопнуть! - решил Миша Залович. Он тут же приготовил одну из гранат и, привстав на колено, в нетерпеливом ожидании напружинил все тело: - Только бы не промахнуться...»
Когда «мерседес» поравнялся с ним, мальчик запустил гранату прямо в открытый кузов машины. Мгновение - и раздался оглушительный взрыв.
Первый грузовик проскочил мимо, а тот, что следовал за «мерседесом» и вез солдат-охранников, не успев сразу затормозить, крутанул с дороги,
опрокинулся на бок и юзом посунулся в кювет. Не теряя даром ни минуты,  мальчик бросил вторую гранату туда, где в панике копошились фрицы. Сам же,  прячась за кустами олешняка и верболоза, бросился наутек.
Опомнившись, те фашисты, что ехали на первом грузовике, подняли в ответ такую стрельбу из автоматов, словно вели бой с ротой красноармейцев или с партизанским отрядом. Но бесприцельная их стрельба мало пугала юного героя - Миша Залович к тому времени успел отбежать довольно далеко и спрятаться в  густых заросниках Кошелевского болота.
В этот пасмурный осенний день - в субботу, 8 ноября 1941 года - мальчик впервые со времени гибели его родителей, сестер и брата отомстил за их смерть!
О партизанских отрядах, которые начали действовать на оккупированной врагом территории, Миша Залович слышал не раз. Особенно широко разнеслась по окрестным деревням слава об их боевой операции, когда они - весной 1942 года - единым мощным ударом разгромили немецко-полицейский гарнизон в Кличеве. А еще спустя некоторое время по всей территории района партизаны начали восстанавливать Советскую власть.
Островок непокоренной земли в тылу немецких армий!.. Разве же могли мириться с таким положением немецкие оккупационные власти? Нет, конечно. Поэтому с самого начала лета 1942 года они предприняли против народных мстителей, базировавшихся в междуречье Березины и Днепра, карательную экспедицию под кодовым названием «Адлер», что в переводе на русский язык означает «Орел».
Этой хищной птице надлежало в буквальном смысле уничтожить «лесных бандитов» (так именовали оккупанты партизан) и расклевать их трупы. Для этой цели гитлеровцы бросили сюда не только регулярные части, придав им крупные подразделения артиллерии и авиации, но и антисоветские воинские батальоны «Днепр» и «Березина», сформированные ими из числа предателей советского народа. Постепенно сжимая железное кольцо окружения, враг метр за метром теснил партизанские силы к Дулебскому болоту, чтобы там, среди непролазных топей, окончательно истребить их с помощью мин, снарядов и авиабомб.
Но планы врага потерпели неудачу. В первой декаде августа партизанам все же удалось разорвать кольцо блокады и выйти на оперативный простор, совершив нелегкие рейды в соседние районы области. За период этих тяжелейших испытаний количество партизанских отрядов правобережной Могилевщины (а Кличевская зона была в то время основным местом базирования партизанских сил области) не только не убавилось, а наоборот, значительно возросло. Если в апреле 1942 года здесь насчитывалось 17 отрядов, то к концу лета количество их увеличилось почти втрое. Новые отряды возникали нередко даже не базе групп самообороны, которые действовали тогда по разрешению оккупационных властей почти повсеместно - в больших и маленьких населенных пунктах.
Где-то в середине мая 1942 года такая группа зародилась и в деревнях бывшего Кобылянского сельсовета Кличевского района. Постепенно накапливая количество своих воинов-добровольцев, уже в первой половине сентября группа преобразовалась в 115-й партизанский отряд. Самым юным бойцом этого подразделения народных мстителей стал Миша Залович, которому в то время шел всего четырнадцатый год.
- Ну, что, Миша, хочешь быть у нашего начальника штаба Дмитрия Платоновича Скрипки ординарцем? - в первый же день появления мальчика в семье лесных воинов спросил его командир отряда А. П. Долгий.
- Нет, товарищ командир! - неожиданно заупрямился юный боец. - Прошу зачислить меня не ординарцем, а бойцом в диверсионную группу. Я уже и опыт имею.
И тут, не ожидая дальнейших расспросов, Миша Залович бойко и лаконично рассказал командиру отряда о том, как взорвал у Старо-Липницкой часовни две немецкие машины еще прошлой осенью. Не упустил он случая рассказать также о том, что в его тайниках хранятся пять винтовок, два ручных пулемета Дегтярева, много патронов, гранат и толовых шашек.
- Ну, тогда тебе, как говорится, и карты в руки! - улыбнулся командир отряда и тут же приказал начальнику штаба: - Зачислить партизана Михаила Ахраимовича Заловича в диверсионную группу отряда.
Оказанное ему доверие юный партизан старался с честью оправдать. Вместе со старшими товарищами он регулярно ходил на боевые задания, принимал активное участие в диверсиях на автомагистралях и железных дорогах. И вскоре на груди его засверкали не только медаль «За отвагу», но и орден Красной Звезды», которые он получил за смелость и находчивость во время разгрома одного из немецко-полицейских гарнизонов и за спущенный под откос вражеский эшелон с живой силой и боевым снаряжением.
***
В самом начале мая 1943 года гитлеровские оккупанты снова организовали блокаду Кличевской партизанской зоны.
«Скверно начался месяц, - такую запись оставит в своем дневнике помощник уполномоченного ЦККП(б)Б по Могилевской области, член подпольного обкома партии Марк Иванович Кудин.
Вокруг нас противник собрал крупные воинские силы. В кольце 1 - 5-я и часть 6-й партизанских бригад. Идут ожесточенные бои...»
115-й отряд входил тогда в 4-ю партизанскую бригаду, державшую оборону Кличевекой зовы со стороны реки Березина. Диверсионная группа, бойцом которой был Михаил Залович, вместе с другим подразделением народных мстителей была послана командиром отряда на дорогу, ведущую из поселка Свислочь в деревню Вирков, с боевой задачей - не пропустить фашистов в партизанскую зону через свислочский автодорожный мост. Но поскольку мост контролировался оккупантами и пробраться к нему вплотную не было никакой возможности, партизаны вынуждены были сделать засаду километра за полтора от реки - в том самом месте - как раз, где справа и слева к дороге подступала заболоченная низина, густо поросшая кустами.
Ожидать врага пришлось недолго - от Березины послышался гул автомашин
- К бою приготовиться! - прозвучала команда.
Подпустив врага метров на сто, партизаны открыли огонь из всех видов имеющегося у них оружия. Но пули могли скосить только тех гитлеровцев, которые находились на передних машинах. Колонна же их была довольно длинная. Фашисты соскакивали с задних машин и, не обращая особого внимания на собственные потери, рванулись в атаку па партизанскую засаду.
Силы явно были неравными. Стало ясно, что небольшое подразделение партизан не сможет противостоять, вооруженному до зубов и преобладающему своей численностью противнику. Тогда последовала команда к отступлению. А закрывать отход товарищей было приказано пулеметчикам Петру Шамалю и Михаилу Заловичу.
До последнего дыхания они честно выполняли свой солдатский долг и пали смертью храбрых за свободу любимой Родины. Через несколько дней после этого боя подобрали жители деревни Свислочь погибших героев и похоронили их на своем погосте.
А после войны посадил березку возле могилы своего друга детства Георгий Рябов. За прошедшие годы стала береза большим деревом. Тихо шумит ее листа под дыханием ветра. Вслушаешься - и покажется, что напевает береза песню - реквием  тому, кто  погребен у ее корней, память о ком долго будет жать в сердцах людей.

Список используемых источников

Кандрусевич, А. Березка на погосте / А. Кандрусевич // Юные герои Могилёвщины  : Очерки : Для среднего школьного возраста. –  Минск : Юнацтва, 1994, –  С. 83 - 89

Шчэпка, С. У памяці няма тэрміну даўніны / Сяргей Шчэпка // Сцяг Саветаў. - 2017. - 19 мая

Мария Заяц

восьмиклассница Кличевской
средней школы № 1.

В РОЩЕ ЗА ОЛЬСОЙ-РЕКОЮ

Огненный вал войны катился с запада на восток с неимоверной быстротой. Всего лишь за неделю угловатые немецкие танки с паукообразной свастикой на башнях прогромыхали от западной границы до берегов Березины. С помощью наскоро наведенной здесь понтонной переправы они одолели водный рубеж, а утром 4 июля уже пылили в направлении Могилева по грунтовой дороге Свислочь - Чечевичи, оставив в стороне безо всякого внимания районный центр Кличев.
- Яшенька, что же это такое делается?.. Где же наши войска поделись?.. Почему не преградят дорогу фашистам? - засыпала вопросами своего старшего брата - работника Кличевского райкома партии - низкорослая девочка, которая на «отлично» сдала все экзамены за восемь классов и собиралась поступать в медицинское училище. Учебники, по которым она готовилась к приемным экзаменам, в беспорядке лежали на столе. Мария умоляющим взглядом смотрела на брата и ждала от него ясного, обнадеживающего ответа.
Но Яков Иванович Заяц и сам в то время не мог толком разобраться во многих причинах нагрянувшей беды, а потому ничего определенного не мог сказать сестре. Видимо, по аналогии в памяти его всплыли строки из лермонтовского стихотворения «Бородино», и он, нарочито став в позу воина- копьеносца, продекламировал их, стараясь внести в содержание этой строфы как можно больше патриотического пафоса и гнева:

Мы долго молча откупали,
Досадно было, боя ждали.
Ворчали старики:
«Что ж мы? на зимние квартиры?
Не смеют, что ли, командиры
Чужие изорвать мундиры
О русские штыки?..»

- Так, мой дорогой братец, вслед за Лермонтовым ты скоро скажешь, что «не будь на то господня воля, не отдали б Москвы!» - недовольно сказала сестра. - Что же это получается такое? Или мы просто пустословили, когда пели:

Если завтра война, если завтра в поход.
Если грозная сила нагрянет,
Как один человек, весь советский народ
На защиту Отечества станет!

- Нет, сестричка, не пустословили, конечно, - перешел на более серьезный тон Яков Иванович, - И встанем, и защитим! Пойми, что эти первые две недели войны после вероломного нападения немцев еще ничего не значат. Остановит все же врага Красная Армия и вспять на запад его погонит. Вот увидишь, сестричка.
- Быстрее бы уже это начиналось, а то сердце разрывается от боли, когда окровавленных красноармейцев видишь. - И тут Мария рассказала Якову Ивановичу о той встрече, что произошла у нее с группой советских бойцов на опушке леса за речкой Ольсой, куда она ходила вчера с лукошком собирать землянику. - Голодные, усталые... Да к тому же четверо из них еще и раненые. Из-под самого Слуцка вот так и бредут бедняги. Увидели меня, помощи попросили...
- И что же ты?
- Да разве я могла предполагать о такой встрече? Нет, конечно. Вот и пришлось попросить их обождать меня в том березнике, а самой обратно в Кличев бежать. Сначала к медсестре Ульяне Бай заскочила, а потом -  к врачу районной больницы Александре Игнатьевне Врублевской. Общими усилиями смогли для красноармейцев, попавших в беду, кое-что сделать. Короче, «березовый лазарет» у нас там образовался. И лечить, и кормить нам их придется, пока не окрепнут ребята.
- А где именно они остались? - поинтересовался Яков Иванович.
- Я же говорю, в березовой роще за Ольсой. Километрах в двух с половиной от деревни Поплавы.
Яков Иванович, видимо, что-то обдумывая, нахмурил густые брови, а потом решительно заявил:
- Завтра же схожу вместе с тобой в «березовый лазарет». Надо получше разузнать, что это за ребята, какое их настроение, что собираются предпринимать дальше?.. Очень даже может случиться, что твои подопечные окажутся полезными людьми для того дела, которое поручено мне немедленно разво­рачивать здесь, в тылу врага.
Что это было за такое задание и от кого получил его Яков Иванович, Мария, конечно, не знала и не стала расспрашивать об этом брата, понимая, что он не обязан посвящать ее во все свои дела. Главная задача для нее и ее старших подруг по «березовому лазарету» - как можно быстрее залечить раны красноармейцев.
Не знала Мария и того, что потом, посещая необычный лазарет у деревни Поплавы, ее брат Яков Иванович Заяц вместе с товарищами по партии Анисимом Власовичем Баем, Петром Матвеевичем Викторчиком, Иваном Павловичем Крисковцом и другими вел среди воинов, попавших в окружение, организа­торскую работу по созданию партийного подполья в оккупированном гитлеровцами Кличевском районе. Вскоре на поляне возле реки Ольсы состоялось собрание коммунистов райцентра, а уже 14 июля 1941 года был организационно оформлен Кличевский партизанский отряд, командиром которого стал один из недавних больных «березового лазарета» - лейтенант Красной Армии Бородин, а комиссаром - политрук Тайчер.
Но эта неосведомленность ничуть не мешала Марии Заяц в ее действиях. По-прежнему встречая в лесу красноармейцев, выходящих из окружения, она оказывала им необходимую медицинскую помощь, затем знакомила с братом Яковом, а тот уже определял, куда и для какой цели направлять бойцов-окруженцев. Опасаясь ходить в лес одна девочка все чаще и чаще приглашала с собой за земляникой или за грибами кого-нибудь из медсестер райбольницы: то Ульяну Бай, до Анастасию Ачинович. С их помощью все прибавлялось и прибавлялось количество бойцов в партизанском отряде лейтенанта Бородина.
Не теряя зря времени, делали свое дело и народные мстители Кличевщины. То они обстреляли отряд гитлеровцев на лесной дороге возле деревни Биордо, то подожгли бензосклад на бывшем районном аэродроме, то устроили диверсию на местном маслосырзаводе, который начал было выпускать продукцию для оккупантов. А вскоре загремели взрывы партизанских толовых шашек на шоссейных магистралях и даже на железнодорожном полотне, ведущем из Осипович в Могилев...
Оккупационные власти тут же начали организовывать противодействие. В Кличеве вскоре был создан мощный немецко-полицейский гарнизон. Так называемым головой «районной управы» стал человек с темным прошлым некто Мерлинский, а начальником полиции -предатель Колбаска.
Бывшее помещение районного Дома культуры оккупанты и их прихвостни полицейские превратили в какой-то склад. Что в нем хранилось, никто из рядовых жителей поселка толком не знал, ибо денно и нощно здание зорко охранялось полицейскими постовыми.
Разгадать эту тайну кличевские подпольщики и партизаны поручили шестнадцатилетней Марии Заяц.
- Негромкая и немножко смешная у нас с тобой фамилия, сестрёнка - улыбаясь говорил Яков Иванович перед тем. как дать Марии очередное и довольно серьезное задание,- но это делу не помеха. Тебе на этот раз надо будет притвориться зайкой-незнайкой и войти в доверие к полицейскому Ивану Мас­ленку. Слово за слово - то шуткой, то прибауткой - попытайся разузнать у него, что понавозили в бывший Дом культуры подчиненные Мерлинского и Колбаски. Хорошо, зайка?
- Постараюсь сделать, братец,- с готовностью ответила девочка.-Только бы вот Масленка на посту застать.
Дней через несколько такой случай подвернулся. С белой повязкой на черном кителе полицейский Масленок важно прохаживался взад-вперед у главного входа в помещение, повесив себе на шею, как это обычно делали немцы, боевое оружие. Мария, не обращая особого внимания на эту позу бравого полицейского служаки, подошла к нему и с улыбкой спросила:
- Скажи, пожалуйста, Масленочек, какой сегодня вечером кинофильм в Доме культуры крутить будут?
- Какой тут тебе фильм?! - делая еще более серьезным свое лицо, с пренебрежением буркнул полицай. Но девочка так ласково глядела на него своими голубыми глазенками, что Масленок не выдержал позы и перешел на слышанную им от кого-то шутку: - Никакого кино не будет - кинщик заболел. Разве не слышала?
- Слышать-то слышала, да мало ли что! Может быть, другой кто объявился или сам ты к киноаппарату станешь? А, Масленочек? - и она игриво толкнула нежным плечиком полицая, похваливая при этом: - Сельские же парни на любую работу способны!
- Ну, ладно тебе дурачиться, Машута,- прищурил глаза полицейский, - будто сама не знаешь, что никакого кино здесь при новом порядке не крутили и крутить не будут. Так что мотай отсюда, зайчонок, своей дорогой. Не мешай караульную службу нести. Брысь отсюда, говорю, пока на неприятности не нарвалась.
- Подумаешь, караульщик нашелся! - с презрительной усмешкой сказала Мария и специально подковырнула Масленка: - Да что тут осталось, чтобы с автоматом вокруг Дома культуры ходить?! Баян кто-то свистнул еще в первые дни по приходу немцев, стулья Мерлинский с Колбаской по своим конторам развезли. Кинопроектор и тот, наверное, давно по частям растащили. Так что голые стены только и остались. А ты нос задрал: «Ка-ра-уль-ную службу несу!..»
- Больно много ты понимаешь, зайчонок куцехвостый! - не удержался от обиды полицай.- Да тут всякого добра валом понавалено! Сцена до самого потолка мешками с мукой загружена. В зале - мотоциклов около полсотни, ящики с обмундированием, боеприпасы, противогазы, сумки планшеты... А во дворе - уйма бочек с бензином. Это тебе не шуточки!..
- Ну, извиняюсь, пан полицейский, - выражая искреннее удивление, покачала головой Мария Заяц.- Мне-то откуда знать все это?.. Да-а, пост у тебя, Ванек, действительно важнецкий. А я пустое мелю. Ну, спокойной ночи, как говорится. Ауфвидерзеен, пан полицейский!..
- Ауфвидерзеен, зайчонок! - кивнул в ответ головой Иван Масленок и снова важно зашагал взад-вперед возле охраняемого им объекта.
 А в глухую полночь перед постовым, словно из-под земли, выросли силуэты сразу нескольких человек. То были ребята из партизанского отряда, командованию которого Мария сообщила подробности о содержимом загадочного склада. Они бесшумно убрали полицейского, а спустя еще несколько минут неудержимый вихрь огня охватил снизу доверху все здание склада.

***

         Беда постигла отважную девочку-патриотку первой же военной осенью. Тогда, в сентябре 1941 года, в Кличев нагрянул крупный отряд гитлеровских головорезов. По доносу кого-то из предателей палачи схватили не только Марию Заяц, но и ее помощниц по работе в «березовом лазарете» - медсестер Ульяну Бай, Анастасию Ачинович и врача Александру Игнатьевну Врублевскую. После продолжительных пыток и издевательств фашисты публично казнили всех че­тверых на главной площади поселка.
Жизнь пламенных патриоток Родины оборвалась, но память об отважных дочерях белорусского народа живет. Сегодня многие документальные материалы Кличевского районного музея боевой и трудовой славы рассказывают нынешнему поколению молодежи о героических делах, совершенных в дни минувшей войны их сверстниками.

Список используемых источников

Кандрусевич, А. В роще за Ольсой-рекой / А. Кандрусевич // Юные герои Могилёвщины  : Очерки : Для среднего школьного возраста. –  Минск : Юнацтва, 1994, –  С. 90 - 94

Александр Кабин

15 летний партизан,
д. Бацевичи Кличевского района

Александр (Шурик) - любимец отряда - отличался необыкновенной храбростью.
Как-то он участвовал в операции по уничтожению сбитого вражеского самолёта. Его оставили присматривать за лошадьми, но Шурик связал лошадей и незаметно вышел со всеми на опушку леса. По самолёту открыли огонь, он загорелся. Кони заволновались и запутали Шурины узелки и связки, когда надо было срочно отходить, из-за коней получилась задержка - распутывали скрутившиеся поводья, разрезали, хотя счёт вёлся каждой секунде. Шурика не ругали - поняли партизаны, что не мог он не выпустить свою обойму пуль.
...Шурика ранило на околице деревни Белавичи. Двое партизан поползли к нему. Чтобы его забрать.
- Не ползите, не ползите! - всхлипывал и плача повторял Шура. Только не допустить, чтобы из-за его беспомощности погибли друзья! Он не мог шевельнуться. Это был конец.
Бойцы услышали сухо прозвучавший выстрел. Шура сам решил свою судьбу. Была ли рана смертельной - этого никто не смог узнать: фашисты бросили тело героя в горящий дом.

Список используемых источников

Грунявская, К. Загадка рукописной тетради // Звезда. - 1985, - № 2, - С. 127-145

Арсений Клепча 

пятиклассник Долговской средней

  школы Кличевского района.

ОДНАЖДЫ ДОЖДЛИВОЙ НОЧЬЮ…

И теперь Арсений Кузьмич Клепча по-прежнему остается верен своим родимым местам. Работает он в Загатском лесничестве Кличевского района, а живет на старом отцовском подворье в небольшой деревушке Еловка, название которой так здорово соответствует его неизменной профессии лесника. Все тут мило Арсению Кузьмичу: и неторопливая речушка Должанка, что из Дулебского болота мимо села Дулебы несет свою скромную дань полноводной Друти; и призывные гудки тепловозов, что доносятся из-за леса от небольшой железнодорожной станции с ласковым названием Милое; и тучные стада местного совхоза «Долговский», которые все лето пасутся на заливных лугах.
Но больше всего нравится ходить Арсению Кузьмичу тихими проселками и тенистыми тропами, с которыми подружила его судьба с самого босоногого детства. В своем обходе он знает буквально все и всех: от могучего ветвистого дуба, что стоит недалеко от поселка Дворец не одну уже сотню лет, до тоненького рябинового прутика, который не успел еще ни разу покрыться зонтиками белопенных цветов с момента своего появления на свет; от старого вепря - клыкастого дикого кабана, с которым опасно встречаться в лесу, даже имея за плечами ружье-двустволку, и до трусишки-зайца, что, заметив человека, как можно быстрее стремится улизнуть куда-нибудь в кусты.
Хорошо знает Арсений Кузьмич и то, что лес, охраняемый им, был в свое время надежным пристанищем и защитой для тех, кто боролся с врагами советского народа за честь и свободу годной земли. Безошибочно он может отыскать и показать заросшие травой и густым папоротником, а потому уже почти незаметные теперь котлованы бывших партизанских землянок, воронки, вырытые вражескими бомбами в часы карательных экспедиций, места горячих схваток народных мстителей с полчищами фашистских оккупантов, скромные
деревянные обелиски со звездочками наверху, которыми отмечены могилы павших героев.
А когда выходит Арсений Кузьмич на полузаросшую лесную дорогу, что петляет через заболоченную низину от его родной Еловки к поселку Загатье, всегда вспоминается ему лето 1943 год, июньская ночь и темное грозовое небо над головой. Предстают перед ним, словно в тумане, худенький мальчик лет четырнадцати и двое крепких парней в летной форме, молча бредущих вслед за юным проводником.
Худощавый мальчик - это он сам, Арсений Клепча. Два его попутчика -советские летчики Николай Веселков и Борис Зеленцов, которые на самолете «ПО-2» держали курс на лесной партизанский аэродром, но из-за каких-то неполадок вынуждены были приземлиться на небольшой полянке у деревни Еловка.
...Арсений Кузьмич буквально до мелочей помнит тот грозовой июньский вечер, когда за окном - где-то совсем близко от их дома - послышался вдруг сквозь шум дождя и грохотанье грома гул мотора. Гул этот стих так же внезапно, как и появился.
- Кто-то подъехал, - забеспокоился отец. - Не дай бог, немцы снова нагрянули. Надо выйти и проверить, сынок. А то еще, чего доброго, беды не оберешься.
Они тихонько приоткрыли дверь. Вышли во двор. Притаились там, внимательно всматриваясь в вечерние сумерки и вслушиваясь в каждый подозрительный шорох. Прошло с полчаса, прежде чем в мареве дождя и редких вспышек молнии появились силуэты двух людей. По тому, как они с опаской приближались к деревне, отец еще издали определил: «На фрицев не похоже. Но откуда они, кто такие и что понадобилось им в нашей Еловке, - вот вопрос».

Разглядев на них летную форму, Кузьма Григорьевич сразу смекнул, о каком «коньке-горбунке» идет речь, и, чтобы не держать людей под дождем и самим зря не мокнуть, пригласил их в дом. Там незнакомцы подробно рассказали о приключившейся с ними неприятности, попросили собрать с десяток надежных людей чтобы закатить самолет на опушку леса и замаскировать там его до поры до времени. Их же самих надо было отвести в штаб 61-го партизанского отряд, с командованием которого, как утверждали летчики, у них уже были неоднократные встречи.
Члены семьи Кузьмы Григорьевича Клепчи прекрасно знали о том, что еще с осени 1941 года организационная группа будущего 61-го отряда народных мстителей базировалась в лесах вблизи железнодорожной станции Милое. Со временем многие их односельчане (в том числе и старший сын Клепчей  - Никита) стали бойцами этого отряда, да и вся семья Кузьмы Григорьевича поддерживала с лесными воинами тесную связь. Так что показать дорогу в партизанский лагерь не составляло труда, но военное время требовало особой осторожности, и потому Кузьма Григорьевич решил проверить достоверность утверждений незнакомых летчиков:

Спустя каких-нибудь полчаса группа надежных еловских мужчин и подростков собралась на поляне за селом. Общими усилиями они вместе с летчиками закатили самолет вплотную к опушке леса, который примыкал к Еловке с северо-восточной стороны, и старательно замаскировали его там зелеными ветками молодых елей.

Да, мальчик хорошо знал, как надо добираться до Загатья, ибо не раз и не два вместе со старшим братом Никитой, который был в 61-м партизанском отряде разведчиком, а то и сам по поручению отца ходил туда, доставляя в штаб народных мстителей необходимые сведения. Провести же летчиков в отряд Павлова - да еще в такую неспокойную ночь! - было для четырнадцатилетнего Арсения большой гордостью.
Ничто не пугало его - ни дождь, ни темнота. Он вел летчиков по еле заметной лесной дороге, заросшие колеины которой то и дело ускользали из-под ног. Глухо шумели над головой густые шапки сосен и берез. Ни на минуту не стихая, словно какое-то наказание, бушевала непогода. Легкий кортовый пид­жачок на плечах Арсения давно промок до последней нитки, но мальчик упрямо шел вперед, ведя за собой Веселкова и Зеленцова.

«пантерами» под откосы полетят. И в этом боевом концерте твой брат Никита, все белорусские партизаны должны сыграть немаловажную роль. А «барабаны», как ты сам только что сказал, мы им сюда, в партизанские леса, на самолетах будем доставлять. Вот и сегодня мы уже с младшим лейтенантом Зеленцовым кое-что привезли для 61-го отряда...
Строгий и требовательный окрик «Стой! Кто идет?» неожиданно оборвал их разговор. Окрик донесся справа - оттуда, где темнел у дороги густой заросник ельника. По голосу мальчик сразу узнал сибиряка Александра Степанова, который не раз бывал в доме Клепчей вместе с их сыном -партизаном Никитой.
Свои, Александр Егорович! Свои! - весело в ответ отозвался юный проводник. - Это я, брат Никиты Клепчи, и два советских летчика со мной. Им к Григорию Кузьмичу Павлову позарез надо попасть.
Степанов, по всей видимости, также узнал Арсения по голосу, но предосторожность диктовала свои правила, и он не преминул на всякий случай прибегнуть к традиционному паролю:
- Шестерка?
Еденица! - быстро назвал недостающее число Арсений, зная, что установленный код в 61-м партизанском отряде всегда ровнялся семи.
...Спустя еще минут пятнадцать Арсений и летчики в сопровождении одного из дозорных - партизана Василия Шумякова - были уже в Загатье. В помещении бывшего сельского клуба, который служил теперь бойцам 61-го партизанского отряда их боевым штабом, Веселкова и Зеленцова действительно встретили, как старых знакомых. А когда командир отряда Г.К. Павлов и начальник штаба М.Ф. Миронович узнали о том, какой груз доставили советские летчики для бойцов их отряда, радости не было конца.
Теперь наши пиротехники не один километр железнодорожных путей в баранку скрутят! - с непоколебимой уверенностью заявил Григорий Кузьмич Павлов. И тут же приказал начальнику штаба: - Снаряжай, Михаил Федорович, обоз в Еловку, и чтобы к утру весь запас толовых шашек был доставлен в наши лесные погреба.
Обратно в Еловку летчиков, а вместе с ними и Арсения Клепчу партизаны быстро доставили на лошадях. Самолет тут же был разгружен - толовые шашки и другие боеприпасы аккуратно уложили на несколько повозок. Лейтенант Николай Веселков и младший лейтенант Борис Зеленцов были очень довольны, что, несмотря на непогоду и вынужденную посадку на не известном для них поле, все так хорошо окончилось. Уже перед отлетом они тепло распростились с партизанами и жителями деревни.
А тебя, Арсеник, я никогда-никогда, не забуду, - обнимая и целуя мальчика, пообещал лейтенант Веселков и сделал себе какую-то пометку в блокноте. - Это ты помог нам успешно выполнить боевое задание. Спасибо тебе, дружок!
Затем краснозвездный «ПО-2», легко пробежав по полю, плавно взмыл ввысь, качнул на прощанье несколько раз крыльями и взял обратный курс на Большую землю.

***

Описанный случай произошел в ночь с 15 на 16 июня 1943 года. А уже после войны - где-то в самом начале семидесятых годов - из города Нерехта Костромской области пришло в деревню Еловка на имя Арсения Клепчи письмо от бывшего военного летчика Н.II. Веселкова. В нем Николай Николаевич сообщал своему проводнику, что за тот ночной полет в июне сорок третьего года они с Борисом Зеленцовым были награждены орденами Красной Звезды. А еще некоторое время спустя прислал Веселкову в Еловку и фотоснимок, на котором фронтовые друзья запечатлены в день вручения им орденов.

Список используемых источников

Кандрусевич, А. Однажды дождливой ночью / А. Кандрусевич // Юные герои Могилёвщины  : Очерки : Для среднего школьного возраста. –  Минск : Юнацтва, 1994, –  С. 106 –  111

Ольга Колосова

пионерка Кличевского района

В семье было одиннадцать детей: семь братьев и четыре сестры. Ольга была самой младшей. Она хорошо училась в школе, занималась спортом. Когда район был оккупирован гитлеровцами, вместе с братьями пошла в партизаны. Воевали они в первом батальоне 277 партизанского отряда, которым командовал И.З. Изох.
Шёл 1943 год. Красная Армия всё больше сильные удары наносила по врагу. В тылу оккупантов разгорелась «рельсовая» война. В боевых операциях участвовали все Колосовы: братья Василий, Михаил, Иван, сестра Ольга. Юная пионерка на уровне со всеми переносила все тяжести партизанской жизни. Ей поручали не одно важное боевое задание.
...С хорошим настроением встретили народные мстители Первомай. Первый батальон 277 партизанского отряда разместился в Кличеве. Утром 1 мая разведка донесла. Что со стороны Бацевич движется колонна немецко - фашистских захватчиков. Они приближались уже к Кличевским Посёлкам. Партизаны были подняты по тревоге, приняли боевой порядок на окраине Кличева. Завязался неровный бой. Ольга Колосова брала на мушку винтовки то одного, то другого фашиста. У партизан появились раненые. Ольга стала оказывать им первую помощь. В этот момент замолчал автомат нашего партизана. Ольга ползком добралась до него. Боец был мёртв. Тогда юная партизанка взяла его оружие и повела прицельный огонь по врагу. Закончились патроны. У оккупантов полетела последняя граната. Но вражеская пуля в этот миг пробила сердце мужественной партизанки.
Пионерку Ольгу Колосову похоронили в деревне Дмитриевка в братской могиле, вместе с её боевыми друзьями, которые погибли в светлый день Первомая 1944 года.

Из воспоминаний П. Шамаля, бывшего партизана, жителя г. Кличева.

Валентина Демидовна Шалай

Родилась 11.03.1929 г. в д. Стоялово
Кличевского района. Перед войной
окончила 5 классов Стояльской
семилетней школы Кличевского района.
Пионерка. С 1943г. - в партизанском
отряде № 277. Награждена орденом
Отечественной войны II степени,
медалями. Проживает по адресу:
г.Кличев, ул. Энгельса, д. 6.

Когда началась война, мне было 12 лет. Помню, как отец горестно посмотрел на меня и тихо сказал: «Бедная моя, Валюшка, чует моё сердце - тебе в войну будет труднее всех». Я не придала этим словам значения. Но горя и бедствий. Которые выпали на мою долю в тяжелые военные годы, хватило бы на несколько жизней. Хотя было ли легче самому отцу, пережившему гражданскую войну и расстрелянному немцами за помощь раненым окруженцам?! Было ли легче моей старшей сестре партизанке Марии, несколько раз раненой в боях. Моим братьям. Один из которых погиб в бою на фронте?!
Наша семья в деревне Стоялово считалась «партизанской». И поэтому каждый день мы ожидали расправы, особенно лютовали полицейские. Тот страшный осенний день я запомнила на всю жизнь. Нас выгнали из дома и приказали грузиться в машину. Какая-то волна ненависти и отчаяния толкнула меня и я бросилась бежать в поле. Зарылась в яму в снопы льна и затихла. Но меня выдали следы на земле, покрытой первым снежком. Разъярённые полицейские обыскали всё вокруг, они штыками протыкали яму со снопами, пока не заставили меня выбраться.
Машина привезла нас в Бобруйский концлагерь. Такой страшной картины я ещё никогда не видела... на подмёрзшей земле сидели женщины с детьми. Дети плакали, просили есть. Нам бросали сырые картофельные очистки, подгнившую свёклу. Каждое утро оказывалось, что много людей за ночь умерло.
Машина привезла нас в Бобруйский концлагерь такой страшной картины я ещё никогда не видела… на подмёрзшей земле сидели женщины с детьми. Дети плакали, просили есть. Нам бросали сырые картофельные очистки, подгнившую свёклу. Каждое утро оказывалось, что много людей за ночь умерло.
Фашисты отобрали несколько девушек для работы в госпитале. Ухаживать за ранеными немецкими солдатами было просто невыносимо. И когда у меня воспалился палец на руке, я даже обрадовалась – была причина не входить в палаты раненных  немцев. Мне приходилось выносить отходы из немецкой столовой. Тайком, выбрав момент, когда охрана меня не видит. Я подбрасывала что-нибудь из остатков пищи в щелку барака для военнопленных. Но охранники давно наблюдали за мной,  и после моего следующего похода к бараку военнопленных меня бросили в карцер. Говорили, что это страшное место. Но я не помню, потому что пролежала там без сознания. Полицейские привели меня в чувство и сообщили, что с группой арестованных отправляют меня в Германию на работы. Вот этого я пережить не могла! Каким-то чудом при переходе в другую часть города мне удалось бежать. Поздняя осень выдалась очень холодная, моя ветхая телогрейка истрепалась, самодельные бурки на ногах разорвались. Я ступала на мёрзлую землю почти босыми ногами. Но радость от того, что я не увижу страшные ненавистные фигуры немцев и полицейских, несла меня, как на крыльях.
Я ещё не знала, что вся территория Кличевского района находится под контролем партизан. За две недели местные жители подлечили меня, помогли окрепнуть после тяжёлых мытарств. Я начала проситься в отряд Изоха, где воевали мои сестра и брат. Встреча была такой радостной!..
Меня, четырнадцатилетнюю девочку, отправили работать в санчасть. Я должна была стирать перевязочный материал. Это был ответственный участок. Настоящих бинтов не хватало, использовали льняную самотканую ткань. Я собирала оставшиеся после перевязок длинные полосы таких бинтов, замачивала их в вёдра с водой, потом кипятила на костре в воде с золой. Кипятила долго, ведь бинты были окровавленные, гнойные, а нужно было сделать их почти стерильными. После просушки долго гладила их жаровыми тяжёлыми утюгами. Работа была неимоверно тяжёлой; но мысль о том, что мои бинты помогут спасти жизнь кому-то из раненых партизан, помогала выстоять. От горячей воды и щелока мои руки распухли и покрылись язвами. Когда это случайно увидел командир, он приказал срочно отправить меня за линию фронта на лечение.
Шёл 1944 год. Фронт приближался, всё чаще партизаны с радостью произносили: «Скоро войне конец!» При этих словах мне хотелось плакать. Война разбросала нашу большую семью в разные стороны. Доживём ли мы до Победы?!
Ночью маленький самолёт «У-2», заполненный детьми, взял курс с лесного партизанского аэродрома на восток. Нас отправляли в освобождённый нашими войсками городок Пропойск (Славгород). В небе шарили вражеские прожектора, внизу в ночной темноте были видны вспышки боя. Неожиданно прожектор высветил наш смолёт. Ударили зенитки. Кто-то из взрослых крикнул: «Держитесь, ребята!» Самолёт попытался увернуться, лётчик бросал его в виражи, следом метался прожектор. Но нам удалось приземлиться на аэродроме в Пропойске.
Когда через несколько месяцев вернулись в Кличев - не узнали его. Посёлка не было, уцелело несколько домиков на окраинах. Временно райцентр перенесли в деревню Дмитриевку. Война закончилась, и надо было думать, как жить дальше. Я пошла учиться в Марковщинскую школу. Затем поступила в Бобруйскую школу медсестёр, и 44 года отработала в больницах Кличевского района.

Ачыновіч, Л. Урокі жыцця / Лідзія Ачыновіч // Сцяг Саветаў. - 2012. - 27 ліпеня

Мачекина, Е., Каравка, Ю. Удивительная встреча / Елена Мачекина, Юрий Каравка // Сцяг Саветаў. - 2012. - 27 ліпеня

Суднік, А. Наперакор ударам лёсу веліч і прыгажосць чалавечай душы / Ала Суднік // Сцяг Саветаў. - 2018. - 18 лістапада